Калмыкия Ньюс

Бывая в командировках, порой вижу хозяйства в условиях полной разрухи. Далеко ходить не надо: село Эрмели, бывший совхоз «Кормовой» — более плачевное состояние и выдумать трудно. И потому, при въезде в племзавод «Улан хееч» того же, Яшкульского района, буквально бросаются в глаза все признаки благополучия: асфальтовое покрытие на улицах, яркие крыши из металлочерепицы, декоративные ограды вокруг общественных мест…

В чем секрет успешности хозяйства? Об этом – разговор с директором племзавода “Улан-Хееч” Петром Менкнасуновым.

— Не буду скромничать и на первое место поставлю роль руководителя и его команды. Если есть группа единомышленников и ее не раздирают внутренние разлады — дело пойдет. Но ведь сплотить команду тоже зависит от руководителя: очень важно верно подобрать людей, сделать правильную расстановку кадров, чтобы каждый отвечал за порученный ему участок работы. Поэтому, когда в 90-м году я принял хозяйство, в первую очередь занялся комплектацией кадров.

Подошел к этому, тщательно взвешивая возможности каждого. Все это заняло не один день и решалось постепенно, но зато в хозяйстве сформированы кадры всех уровней — от специалистов до животноводов.

При этом исходил не из лояльности того или иного человека ко мне, а ставил на первое место компетентность, профессионализм и позитивное видение дела. На особенности характера, личные качества стараюсь не обращать внимания.

Бывает, человек с трудным характером является высочайшим профессионалом — второе, считаю, много важнее.

— А как вы прошли через такие веяния времени, как раздача земельных паев, приватизация и прочее?

Директор племзавода «Улан хееч» Петр Менкнасунов: — Приватизация, на мой взгляд, нанесла колоссальный ущерб аграрной отрасли республики, поскольку проводилась бесконтрольно, без четкой программы – практически все было пущено на самотек.

— А что приватизировали в совхозах?

— Когда бросили клич: “Приватизация!” — и призвали свободно выбирать форму собственности, все двинулись в сторону частной собственности. Люди стали выделяться — брать животноводческие “точки”, землю, без каких бы то ни было правовых оснований шла приватизация домов… Вот тогда-то и раздербанили совхозы.

— А в “Улан хееч”?..

— А мы решили ориентироваться на государственную собственность. Сказала свое слово и моя команда – единомышленники поддержали меня.

— Были такие, что категорически требовали приватизации ?

— Были, и очень много. “Имею право!” – кричали…

— Ну а “сверху”-то хотя бы не давили, как это обычно бывает?

— А как же! Я ходил в консерваторах! И не демократ я был, и не реформатор, а такой-сякой “красный пояс”, “тормоз” всех демократических реформ… Такие вот ярлыки… Я не знаю, какие новые веяния появятся, но сохранить производственный потенциал, сберечь коллектив можно только собирая людей и развивая ресурсы хозяйства.

Жизнь подтвердила: мы были правы. Наши показатели сейчас на порядок выше, чем в других хозяйствах, находящихся с нами в одних, а то и лучших, условиях. Мы больше всех платим налогов (более семи миллионов за год), превзойдя показатели советского периода. Одно это говорит за то, что форма собственности была выбрана правильно. “Улан-Хееч” – акционерное общество, и сто процентов акций у нас государственные, благодаря чему мы и сохранились.

— Что, и жилье не позволяете людям приватизировать?

— Почему же, позволяю, но с умом. Ведь раздай жилой фонд сразу всем — а у нас на балансе на четыре миллиона рублей жилья, — хозяйство понесет убыток на эту немалую сумму. Поэтому мы готовы отдавать жилье под приватизацию, но постепенно: уходит человек или ему надо кредит оформить — пожалуйста, приватизируй.

Замечу, что с каждым заключаем договор, по которому, если человек уезжает, он должен продать квартиру только своему хозяйству. И такого жилья мы выкупили где-то на шесть-семь миллионов рублей. У нас нет “разбомбленного” жилья, и молодожены, каждые в свою очередь, его получают регулярно.

— А есть ли руководители, которые погрели руки на приватизации, или это домыслы досужих журналистов?

— Думаю, есть такие. Я делю руководителей на тех, кто строит, и тех, кто разрушает. Кто разрушает, тот, как правило, и наживается. Достаточно сравнить, что было до тебя, с тем, что стало при тебе, — хватит двух-трех показателей…

— Петр Поштаевич, но вот закончился смутный переходный период… Во что вы стали в первую очередь вкладывать средства?

— Самой важной я всегда считал социальную сферу — это самая незащищенная область на селе. Сейчас ситуация более-менее стабилизировалась, у нас работают все службы: Дом культуры, фельдшерско-акушерский пункт, школа-одиннадцатилетка, при ней интернат, столовая, кафе, детский сад (в перспективе будем его расширять)…

— А каковы задумки в хозяйственной деятельности?- Вот уже три года усиленно занимаемся растениеводством, сеем только кормовые культуры, и посевные площади думаем увеличивать до 1200-1300 гектаров. В полупустынной зоне это крайне необходимо для создания кормовой базы. Применяя современные технологии и элитные семена, получаем фантастические результаты.

— Чего вы хотите достичь, Петр Поштаевич, что хотите построить?

— Да хотя бы уж удержаться на достигнутом… А если серьезно, то планы, задумки, если хотите, мечты, связываю, по мысли Солженицына, со сбережением людей. Мне кажется, на селе это самое главное. Ни экономические показатели, ни прибыли так не важны в сравнении с этой задачей.

Хочу, чтоб каждый человек укрепился, укоренился, жил комфортно и чувствовал стабильность, не боясь никаких катаклизмов.

Лилия Щеглова Элиста Калмыкия
Правительственная газета
6 сентября 2008 года