Калмыкия Ньюс

Новости Калмыкии: Глава Республики Калмыкия Орлов Алексей Маратович рассказал про заграницу, больницу, свою дочь, казино и Чабан хаус Калмыкия.

Интервью Главы Калмыкии Алексея Орлова для газеты «Известия».

Алексей Орлов: «Я в Италии не был пять лет и лечусь в России»

Руководитель Республики Калмыкия Алексей Орлов рассказал «Известиям», что с момента санкций не был за границей, а также о положительном влиянии импортозамещения в сельском хозяйстве.

– Алексей Маратович, после форума ОНФ по здравоохранению в нашей газете вышел материал о том, кто из чиновников лечился за границей. В частности, по сведениям источников издания, вы проходили лечение в Италии. Когда в последний раз вы были за границей?

– Я в Италии не был 5 лет, а за границей 2 года. И это же легко проверяется. У меня есть два заграничных паспорта дипломатических, служебных. Красного общегражданского у меня нет, я никак не сделаю. Там есть отметки о выезде за границу. Я за всю работу в должности главы республики за границей был три раза. Два раза в официальных делегациях вместе с президентом и председателем правительства, и в прошлом году на отдых съездил, но не в Италию.

Посмотреть все фото из Калмыкии

На региональных ресурсах есть те, кто пишут про меня всякий бред. Я к этому отношусь нормально, спокойно. На то и оппозиция, даже если она лжет. Политическая борьба есть политическая борьба. К сожалению, методы ее ведения и технологии не у всех бывают чистые.

– Дочь ваша в Италии также не проживает?

– Она тоже была упомянута. Она недавно родила. С апреля по май она была на сохранении в Элисте и говорила, мне было очень приятно, что у нас в столице республики замечательный перинатальный центр. Я, говорит, в Москве плачу бешеные деньги, а тут все так хорошо. И вот она родила второго внука. У нее двое маленьких детей – она три года никуда не выезжала.

Данная информация по моему лечению в Италии – это ложь, которая вызвала резонанс в республике. И я, конечно, как руководитель региона не могу это оставить без внимания. Я должен объяснить людям, которые думают, что Орлов, их глава, который ратует за справедливость и развитие региона, а сам втихомолку лечится за границей, ездит в Италию, дочка у него за границей живет, что это не так. У меня четверо детей, трое сыновей и дочь – все живут и работают в России, к сожалению, в Москве.

– А раньше вы в Италии были?

– Я в Италии не был 5 лет. До этого, конечно, был, еще когда не был руководителем региона.

– Вы итальянский язык знаете?

– Ну, знаю, но не так, чтобы очень хорошо. Когда-то я работал до политики в бизнесе с итальянскими компаниями.

– Как Вы сами относитесь к посылу, прозвучавшему из уст президента на форуме ОНФ, чиновникам – лечиться в России?

– Я абсолютно согласен. Единственное, что я хотел отметить, что есть ряд заболеваний и ряд операций, которые, к сожалению, на сегодняшний день просто не производятся в России. В этом случае – да, ничего постыдного в этом я не вижу, тем более если человек едет на свои собственные деньги, которые официально заработал. И все. Проблем нет.

– А лечитесь в России?

– Да, 100%. Я давно наблюдаюсь в Москве и у меня есть друзья-врачи. Поэтому зачем мне заграница?

– Вы сказали, что у вас замечательный перинатальный центр. А как обстоят дела со здравоохранением в Калмыкии?

– Хотелось бы лучше, скажу так. Нам за последние годы удалось сделать очень многое.

Первое, это тот же упомянутый перинатальный центр, который, к сожалению, должен был быть построен к 2009 году и сдан к празднованию 400-летнего юбилея вхождения Калмыкии в Российскую империю, но по определенным причинам, объективным или субъективным, я их сейчас обсуждать не буду, этого сделано не было.

Второе, республиканская детская больница. Здесь то же самое: в 2009 году она должна была быть сдана в эксплуатацию, но когда в 2011 году мы вместе с уполномоченным по правам ребенка Павлом Астаховым посетили ее, у него было одно слово, и оно пошло в печать, – «Освенцим». Мы за два с небольшим года эту проблему сняли. Сегодня у нас достойный перинатальный центр и красивая детская республиканская больница. Оснащенные передовым медицинским оборудованием, с хорошими врачами, ласковыми добрыми нянечками.

К сожалению, пока еще республиканская больница им. Жемчуева находится в состоянии ремонта, хотя и она должна была быть сдана в 2009 году как один из важнейших социальных объектов.

Мне и моим коллегам пришлось в 2011 году засучить рукава и сначала латать дыры прошлого.

— Тяжелое вам досталось наследие?

— К сожалению, да. Мне тяжело было здесь, в федеральном центре, объясняться, потому как у Министерства финансов была четкая и ясная формулировка: «Господин губернатор, по этой программе федеральное правительство Российской Федерации все свои обязательства выполнило на 100%. Вот сначала разберитесь, кто куда чего дел и законно или незаконно это было, а потом мы будем разговаривать». А дети и больные не могли ждать, пока я буду разбираться. И вот тогда мы были вынуждены то, что мы могли направить в реальный сектор экономики и на новые социальные объекты, бросить на сдачу тех объектов, которые я упомянул выше.

– А помощь от некоммерческого сектора берете? Администрация президента призывала губернаторов сближаться с гражданским обществом и некоммерческому сектору передавать полномочия в различных областях.

– Конечно, в Калмыкии сотрудничество идет, но не в таких масштабах, как в Москве, но подобного рода общественные организации некоммерческие работают. Это в первую очередь дошкольное образование – частные детские сады, частные детские ясли, частные детские школы дошкольного образования. Они не как грибы, но растут. Как мы стимулируем – помещения даем бесплатно, ремонт делаем бесплатно, на первый год – льготный – освобождаем от всех налогов.

Нашим детским вокальным, хореографическим школам и ансамблям помогаем. Ансамблю «Веснушки» мы предоставили бесплатный земельный участок там, где они выбрали, мы обещаем, что поможем на этапе строительства, когда они начнут, не напрямую финансирование, но мы снимем с них налоговые и другие обязательства.

Масштабы и диверсифицированность этой деятельности у нас в республике ограничены. В воскресенье проводим очередной этап чемпионата России по дрэг-рейсингу. Знаете, что это такое?

– Что-то связанное с машинами и скоростью?

– Да, гоночное соревнование. Ко мне обратилась несколько лет назад эта общественность активная, и мы помогли ей тем, что дали возможность заниматься этим легально. Мы отдали старый заброшенный военный аэродром и взлетные полосы оборудовали трибунами, местами общественного пользования. И активисты взамен оборудовали детскую площадку в городе, где детишки на своих велосипедиках/машинках ездят и учат правила дорожного движения. Мамы и папы с удовольствием их туда водят. Одно дело, это бабушка говорит, а другое – взрослые дяди, вроде бы игра, а тем не менее ребенок усваивает, когда на какой цвет светофора нужно переходить дорогу.

– В связи с санкциями не будет сокращаться поддержка НКО или на том же уровне останется?

– Тяжелый вопрос. Мы пока только еще на ¾ сформировали бюджет 2016 года. Вот сейчас наши законодатели вышли с каникул и будем обкатывать в комитетах, в комиссиях. Реально подойдем к обсуждению в октябре. Пока мы серьезных, кардинальных сокращений не делаем.

Калмыкия не донор, это понятно, не живущий в райских кущах регион – это понятно. Но три года тому назад мы вышли из сверхдотационной зоны. На сегодняшний момент мы один из регионов, который работает с бездефицитным бюджетом. Это не значит ноль в ноль. Это все в рамках переходящих средств, которые остаются на 31 декабря предыдущего года. И Минфин признает, что при этом мы являемся одним из самых прозрачных регионов в бюджетном отношении.

Бездефицитность – это итог жесткой прагматичности во всем, в расходах и доходах. Мы планировали, постепенно наращивая, но по крайней мере до 2015 года, сохранять уровень расходов на социальную сферу. Мы думаем, что в 2016 году нам удастся сохранить на том же уровне. Хотя кто знает – будем смотреть.

– C какими трудностями столкнулся ваш регион в период санкций? Минфин меньше денег дает? Приходится выбивать?

– Естественно, как и всякий руководитель, я отстаиваю интересы республики. Каких-то особых трудностей или недопонимания с главным финансовым органом страны у нас и у меня лично нет.

Что касается санкций и каких-то ожидаемых трудностей. Я могу рассказать наш опыт, это относится только к Калмыкии. Наши сельхозпроизводители годами просили меня и руководителей страны, когда они были у нас в республике, прекратить импорт мяса. «Прекратите импорт из-за рубежа, мы сами накормим, мы справимся, но мы не можем конкурировать с дешевой говядиной и дешевой бараниной». Доходило до того, что наши мясоперерабатывающие цеха, которые делают колбасу, завозили в брикетах говядину черт-те откуда. То ли из Австралии, то ли из Бразилии. Дешевле…

Сейчас для нас меры, введенные правительством, работают только в плюс.

– Вы встречались с сельхозпроизводителями?

– Конечно, фермеры подтвердят мои слова. В прошлом году, к сожалению, на тот период времени мы не располагали своей мясоперерабатывающей отраслью. Не было своих крупных мясокомбинатов. Так вот, мы вывозили скот в основном живьем и килограмм мяса оценивался в «живке» от 40 до 80 рублей, эта цена была чтобы только выжить. На сегодняшний день реальная цена говядины тоже в «живке» на калмыцком рынке от 120 рублей и выше. И вот представьте радость нашего фермера-животновода.

– Стимул появился дальше развиваться. Какой процент рынка они могут заполнить? Не всю же Россию?

– Конечно, нет. В перспективе мы можем поставлять, если все наладим, от 150 до 200 тысяч тонн. Но мы хотим поставлять и уже брендируем мясо элитное. Мы единственный регион страны, который располагает мясной породой скота – своей.

В центре Москвы наши инвесторы уже открывают свои мясные бутики. Казино «Метелица» теперь принадлежит нашим инвесторам. Там «Чабан хаус Калмыкия» уже работает. На первом этаже бутик, а ниже ресторан, где мясо при тебе готовится. Месяц назад открыли, в тестовом режиме работает пока.

– Сейчас модно создавать дорожные карты, стратегии, концепции. У вас есть какой-то генеральный план по работе в республике?

– Необходимо завершить модернизацию здравоохранения. Дать людям достойную медицину – это номер один. Я не буду говорить что-то о предыдущем руководстве, но факт остается фактом, все легло на наши плечи, все нерешенные проблемы. Построить детскую поликлинику обязательно. Завершить реконструкцию и ремонт республиканской больницы. Онкологический центр достроить. Материально помочь, хотя мы сейчас справляемся с нашей дорожной картой по зарплатам для врачей, младшему и среднему медицинскому персоналу. Но пока не можем полностью закрыть все, что планируем.

В образовании то же самое. Где-то 8% школ работают в две смены, но в основном это в городах, в сельской местности с этим проблем нет. Гимназия в Элисте стоит поросшая бурьяном, ее нужно построить.

Дороги. На сегодняшний день у нас своих сил и средств, чтобы привести дороги в целом по республике в хорошее состояние, пока не хватает. Там, где можно, мы делаем. С позапрошлого года мы республиканский фонд поделили и 10% в районные муниципальные образования выделяем, и они уже сами решают, какую дорогу от какого поселка проложить.

Перерабатывающая отрасль. К сожалению, к 2010 году в республике перерабатывающей отрасли не было как таковой. Она была порушена. Когда-то в республике было 4 мясоперерабатывающих комбината, два из них союзного значения. Мы нашли внебюджетные средства, привлекли инвесторов. Один мясоперерабатывающий комбинат уже работает. Второй будет в разы больше первого – мы планируем завершить строительство в этом году. Это даст, безусловно, большой толчок для животноводов и даст свой постоянный стабильный рынок сбыта.

Мелиорация и орошение, то есть кормовая база. Перевод нашего животноводства на интенсивные рельсы. Интенсификация. То есть это строительство откормочных комплексов и откормочных площадок. Мы гордимся своим поголовьем крупного рогатого скота, на сегодняшний день эта цифра постоянно колеблется: от 600 до 700 тысяч КРС и от 2,2 до 2,35 млн овец. Но это уже предел. Пастбищ не хватает. Один только путь – интенсификация животноводства. Мы уже это делаем, но темпы меня пока не удовлетворяют. Будущее в том, чтобы мы хотя бы 25% нашего скота поставили на откорм.

– В связи с последними событиями инвестор идет в регион?

— Именно к нам идут. Та программа, которая была начата правительством по импортозамещению в сельском хозяйстве и животноводстве, делает наш рынок очень привлекательным.

– И зарубежные идут?

– И зарубежные, и наши. Я переживал раньше, что мы все-таки получили мононаправленную экономику в наследство от Советского Союза. Мы всегда занимались животноводством. Сейчас в условиях, тяжелых для страны, для экономики республики, я полагаю, это уникальный шанс. Да, пусть мы будем пасти своих баранов, быков и другой скот, но он будет востребован. И он имеет реальную цену, которую должен иметь. И я уверен, что наше общество, наши покупатели в конце концов поймут, что та баранина, которую они вчера в огромных количествах покупали, австралийская, новозеландская – ведь это выбраковка их шерстяной промышленности. У них целенаправленно не занимался никто выведением мясной овцы.

– Как вы себя больше позиционируете – политик или хозяйственник?

– Хозяйственник, конечно. Вопрос такой больше правомерен для мощных регионов, с сильной экономикой. А у нас политикой заниматься некогда. Когда я мотаюсь по районам и по селам, мне первые вопросы люди задают, почему у нас нет качественной воды, почему у нас нет дорог и т.д. Это все хозяйственные вопросы, но на них строится и политика также.

У меня были в прошлом году выборы. 4 года достаточный срок, чтобы люди сказали: да он балабол и, кроме как рассказывать о проектах, ничего не умеет. Но 4 года прошло, и люди впервые увидели, что мы начали строить социальное жилье, чего десятилетиями не было, мы впервые стали строить для детей-сирот, стали строиться детские сады с бассейнами. Люди почувствовали, поверили, что что-то меняется. И 76% пришли, а из них 82% отдали голоса.

– Референдумный сценарий.

– Ну, знаете, опросы, политтехнологии – это одно. А реальность, бывает, преподносит сюрпризы. Я в этой связи вспоминаю 90-е годы, когда «Демократическая Россия» готовилась праздновать победу на выборах во всех ресторанах. «Дем-Россия» реально по всем социологиям должна была победить – и что получилось в ту ночь? Что сказал российский народ? Я помню выражение лиц покойного Егора Тимуровича Гайдара, Анатолия Борисовича Чубайса, Альфреда Коха и других. Люди сердцем почувствовали. А как это объяснить еще? Разуму это не поддается.

– На выборах в Госдуму в 2016 году губернаторы не пойдут паровозами. У вас есть кадры местные?

– У нас в партии в региональном отделении есть и без меня очень мощные и харизматичные люди, которые как раз и сыграют роль локомотивов. Мы будем ставить во главе того, кто пройдет праймериз. Я-то не собираюсь быть депутатом, мне это ни к чему.

– Как вы относитесь к инициативам некоторых политиков о запрете ряда зарубежных товаров, книг и прочего в свете обострения отношений с Западом? Где грань между патриотизмом, любовью к родине и великодержавным пафосом?

– Я ограничусь тем, что недавно читал мнение Сергея Неверова относительно подобных высказываний. Каждый человек имеет право на свое собственное мнение, но нельзя расценивать свое собственное мнение как мнение партии или власти.

– Многие политики, чиновники ведут соцсети для того, чтобы делиться своим собственным мнением. У Вас есть странички?

– Не веду. Мне некогда. Есть «Фейсбук», но не пользуюсь. И пока не собираюсь заводить. А если отдавать помощникам вести, то это не честно.

По материалам сайта izvestia.ru

Посмотреть все фото из Калмыкии